Оперативник уголовного розыска выжил, несмотря на равнодушие начальства и угрозы со стороны «тамбовской» преступной группировки.
Драка в отеле
5 октября 2015 года трое оперативников из угро Центрального и Адмиралтейского районов отмечали день работника уголовного розыска в лобби-баре отеля «Ламсдорф» на Гороховой.
Не обошлось без тостов и возлияний – праздник все-таки. А затем началась словесная перепалка с компанией бизнесменов, сидевших за соседним столиком, которая переросла в драку.
Один из сыщиков успел набрать номер своего руководителя – начальника 28-го отдела полиции майора Шабанова, которому сообщил о конфликте. Вместе с находившимся на службе коллегой из отдела по борьбе с этническими преступными группировками Исламом Хамерзаевым, Алексей Шабанов тут же выехал на место происшествия. Ислам не знал о том, что они едут на разборку, ему сообщили, что в баре захватили заложников, а преступники – из этнической группировки, то есть по его профилю работы.
Когда Шабанов вошел в бар, драка возобновилась с новой силой. Один из участников потасовки ударил начальника 28-го отдела, тот ответил. Нападавший скрылся за стойкой бара, и выскочил оттуда уже с травматическим пистолетом, из которого, не задумываясь, открыл огонь на поражение. Одна из пуль попала Исламу Хамерзаеву в голову…
Уже потом появление Хамерзаева в баре попытаются представить как элемент силового давления – мол, хотели запугать, поэтому чеченца с собой и позвали.
Увидев, что натворили, участники драки выбежали из отеля, сели в автомобили, и попытались выехать из двора, где достаточно плотно стояли авто жильцов. Пока выезжали – разбили несколько припаркованных машин. Один из полицейских отобранной у преступников бейсбольной битой разбил лобовое стекло белого «Мерседеса AMG», в которой пытался скрыться стрелявший. Но остановили иномарку уже на улице Ломоносова, где ее заблокировал наряд ГИБДД, как и вторую машину участников драки. Часть нападавших успела скрыться.
А раненого Хамерзаева на скорой отвезли в Мариинскую больницу, где провели первичную хирургическую обработку, сделали декомпрессионную трепанацию черепа, и удалили костные обломки. На следующий день находящийся в коме Хамерзаев был переведен в клинику нейрохирургии Военно-медицинской академии (ВМА). Врачи сделали почти невозможное, и после серии операций, в числе которых — две трепанации черепа, появилась слабая надежда на лучшее.
«Отморозок» с шальными деньгами
Задержанный в «Мерседесе» 42-летний бизнесмен Станислав Яковлев тоже был госпитализирован. Его доставили в НИИ имени Джанелидзе с тупой травмой живота. По версии следствия, именно Яковлев стрелял в оперативника. До выписки стрелка из больницы, СК повременил с выходом на арест по делу о покушении на убийство. Лишь восьмого октября медики дали разрешение привлечь пациента к участию в следственных действиях. Его процессуальное задержание намечалось на 9-е октября, но Яковлев сбежал… Сыщики восстановили этот день по минутам. Как оказалось, около 9 часов вечера 8 октября 2015 года к Яковлеву пришли жена, адвокат и некий друг. Федеральный телеканал «Пятый» потом продемонстрировал в эфире видеозаписи с камер наблюдения внутри и снаружи медицинского учреждения.
Это был не лихой как в кино, побег из больницы с расталкиванием каталок с пациентами. Все прошло как по нотам. Полицейские почему-то отходят от палаты, бизнесмен доходит до двери на черную лестницу, выбивает ее, и спускается с девятого этажа до первого, где его уже ждут. Причем жена по странному стечению обстоятельств приехала за пять минут до «побега». Естественно, что по месту жительства Яковлева не оказалось, и его объявили в розыск.
Еще один участник побоища, скрывшийся от отеля на белом «Mercedes AMG» и бросивший его на улице Ломоносова, уже в ночь на 6 октября, то есть, через несколько часов после стрельбы, пересек границу с Финляндией и больше его тоже никто не видел…
За чей счет побег?
По словам источников в силовых структурах, 15 миллионов рублей было заплачено за возможность Яковлева оказаться на свободе. Для большинства россиян эта сумма недосягаема – средняя зарплата работающего россиянина, согласно Росстату, в пределах 37 тыс. рублей, а значит работать на «побег» потребуется около 400 месяцев.
Однако, Яковлев – не обычный россиянин. Корреспондент «Социнформбюро» выяснил, что когда-то ему принадлежала фирма «Н-Сервис» с уставным капиталом в 10 тыс. рублей. Совладелец фирмы и партнер Яковлева – хозяин целой бизнес-империи, а активы его компаний насчитывают около трех миллиардов рублей, деловые связи ведут к офшорам. Кстати, «Mercedes AMG», на котором пытались скрыться преступники, стоит около восьми миллионов рублей, а хозяин элитной иномарки является владельцем сразу пяти фирм, одна из которых, несмотря на уставной капитал в 10 тысяч рублей, смогла получить контракты от РЖД в Крыму на 2,5 миллиарда рублей…
Еще одна фирма, имеющая отношение к Станиславу Яковлеву тоже примечательна, ее совладелец, например, тесно связан с УК «Фонд Константиновский», с уставным капиталом в 1,6 млрд. рублей. Возможно, что аффилированные с Яковлевым бизнес-структуры помогли ему «не сесть» и уйти в бега от правосудия – бизнес любит тишину и готов платить за своих нашкодивших акционеров. Кстати, те же источники в силовых структурах рассказали, что по оперативным данным Яковлев имел отношение к так называемой «тамбовской» ОПГ, некогда державшей в страхе всю Северную столицу. Говоря проще, он мог являться «крышей» как для легального, так и нелегального бизнеса.
Больничные «круги ада»
Пока Яковлев с подельниками скрывались от правосудия, родственники пострадавшего оперативника искали деньги на его лечение. Высококвалифицированная и высокотехнологичная медицинская помощь стоит дорого. Для сотрудника полиции, тем более пострадавшего на службе, она по закону бесплатна. Так и было до момента выписки из ВМА, счета за медицинские услуги поступали в ГУ МВД по Петербургу и Ленинградской области. Проблемы начались, когда Хамерзаева перевели в Сестрорецкую больницу, что в сорока километрах от Санкт-Петербурга. Все делалось по медицинским показаниям. Выписка из эпикриза: «Пациент выписан для дальнейшего восстановительного лечения в городской больнице № 40 г. Сестрорецка». Казалось бы, все предельно просто – перевели из одной больницы в другую, деньги стали переводиться на другой расчётный счет, и все. Но не тут-то было – полицейское руководство обвинило родственников раненого опера в самоуправстве, и прекратило финансирование.
– Виноватой во всей этой истории, по результатам служебной проверки, выходит Асет Хамерзаева. – рассказал «Социнформбюро» адвокат Алексей Трофимов. – По версии представителей полиции, она 9 декабря 2015 года, «без согласования с руководством ГУВД» забрала брата из Военно-медицинской академии и увезла его в неизвестном направлении самостоятельно.
Правда, со слов самой Асет Хамерзаевой, она обращалась к руководству ГУВД 30 или 31 марта, когда брату стало лучше, и угроза его жизни миновала. До этого времени, с декабря по март, она постоянно находилась в больнице с братом. Ислам почти не мог говорить, у него была нарушена речь, за ним надо было постоянно ухаживать. Кроме того, у раненного были сильные приступы, которым предшествовала мелкая дрожь. Если эту дрожь вовремя не заметить, то парень бы неминуемо умер. Естественно, Асет не могла оставить брата в таком состоянии. Начались скитания по больницам.
В Сестрорецкой больнице какое-то время лечили раненого Хамерзаева бесплатно, но потом подошел один из врачей заявил, что ГУВД платить не намерено, и вариантов два: выписаться или заплатить. Врачи заверили, что есть перспектива, и они поставят Ислама на ноги, а остановить лечение – это смерть. Естественно, Хамерзаевы согласились платить. Семья выставила свою квартиру и дом на продажу. Из-за срочности, недвижимость продали вполовину дешевле рыночной стоимости…
Опера, работавшие с Хамерзаевым, конечно, скинулись, но этого было очень мало. Арифметика простая – отдел Ислама небольшой и, даже если все пять человек скинутся, допустим, по 30 тыс. рублей в месяц, то покроют только 10 дней лечения. Но и это нереально – зарплата опера чуть больше 40 тысяч… Полицейские ходили к руководству, но получали один ответ: «Извините, денег нет».
– В ГУ МВД мне говорят, что нужно получить справку в ВМА о том, что госпиталь МВД не может предоставить необходимого лечения, а может только Сестрорецкая больница. – рассказала «Социнформбюро» Асет Хамерзаева. – Когда прихожу в ВМА, там мне отвечают, что об отсутствии возможности проведения определенных процедур в госпитале должно заявить само МВД, и уже тогда академия напишет свою справку. Я не понимаю: брат, действующий полицейский, ранен преступником. Почему его не должны лечить за счет государства?
Закон «О полиции» гласит, что сотрудник получает медицинскую помощь за счет средств федерального бюджета. Постановление правительства № 1232 от 13.12 2011 г. состоит всего из нескольких пунктов. Там черным по белому написано, что оплачивается все лечение за счет средств федерального бюджета, но для этого нужно заключить договор с лечебным учреждением. Если договора нет, как в данном случае, начальник органа (ГУ МВД) должен приехать в больницу, заключить договор и начать платить, других вариантов в постановлении нет.
Адвокат семьи Хамерзаевых Алексей Трофимов поинтересовался у администрации 40-й больницы, почему у них нет договора с ведомством. В больнице ответили, что он был лет пять назад, но силовики либо не платили, либо платили скверно, и больница договорные отношения разорвала. Периодически они в больницу обращались, но оплаты по счетам не было.
То есть государство готово платить, а местное полицейское руководство нет…
Как сообщили ИА «СоцИнформБюро» в пресс-службе ГУ МВД России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, расследование по данному
факту осуществлялось следственными органами ГСУ СК РФ по
Санкт-Петербургу.
В ведомстве пояснили, что в момент получения ранения данный сотрудник полиции находился не при исполнении служебных обязанностей. Кроме этого, в соответствии с п.3 Правил оказания медицинской помощи сотрудникам органов внутренних дел РФ в организациях государственной или муниципальной системы здравоохранения и возмещения расходов указанным организациям, направление сотрудников на плановое лечение или обследование осуществляется медицинской организацией МВД России.
Согласно п.2 указанных правил, расходы на оказание медицинской помощи
сотрудников возмещаются медицинским организациям территориальным органом МВД России на региональном уровне в соответствии с договором, заключенным между органом и медицинской организацией.
В ГУ МВД России подчеркнули, что при самостоятельном обращении сотрудника ОВД во вневедомственное медицинское учреждение для прохождения лечения на платной основе за счет собственных средств, как было в данном случае, отсутствуют правовые основания для возмещения органами внутренних дел сотруднику расходов на лечение.
В этой истории разбирался тогда еще зампредседателя Комитета ГосДумы Российской Федерации по безопасности и противодействию коррупции Александр Хинштейн. В ответ на запрос парламентария первый замминистра внутренних дел Александр Горовой ответил, что «по окончании лечения Военно-медицинской академии Хамерзаев И.С. проходил курс реабилитации в городской больнице N 40 г. Сестрорецка по индивидуально заключенному сестрой Хамерзаева И.С. договору на оказание и оплату медицинских услуг, несмотря на наличие действующего договора от 31.12. 2014 N189, заключенного между ГУ МВД России с больницей №40.
То есть, согласно логике этого письма, больница могла получать деньги и от федерального бюджета, и от семьи Хамерзаевых. Или Горового ввели в заблуждение, сказав, что договор с больницей существует, а на самом деле его нет.
Так как деньги у Хамерзаевых стремительно заканчивались, адвокат Алексей Трофимов в июле 2016, сделал запрос начальнику департамента по материально-техническому и медицинскому обеспечению МВД России генерал-майору Алекандру Широчину. Ответ звучит так: «С 30.05.2016 Хамерзаев И. С. продолжил реабилитационное лечение в рамках договора от 31.12.2015 № 138, заключенного ГУ МВД России с больницей № 40 за счет выделенных на данные цели средств федерального бюджета». При этом администрация больницы утверждает, что договора с МВД у них нет, а он есть – с датой и номером. И средства по нему выделялись. Но в марте 2016 года ГУ МВД на просьбу помочь с оплатой лечения сестре раненого заявили, что она о переводе брата в больницу № 40 не просила.
Линия поведения руководства ГУ МВД в этом деле, мягко говоря, странная. Есть вопросы и к расследованию. Каким образом всем участникам событий меняют обвинение по ст. 317 УК РФ («Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа») на более легкую – ст. 116 («побои»).
А затем с упорством, достойным лучшего применения, Ислама Хамерзаева начинают увольнять из органов. Все перипетии увольнения займут много томов: сестру даже обвинили в попытках похитить брата. Все документы, касающиеся этой истории, есть в распоряжении редакции.
Один из фактов вскрылся после инициированного Александром Хинштейном запроса к замминистра внутренних дел Александру Махонову, который курирует медицину и тыловое обеспечение ведомства. Генерал потребовал предоставить ему документы, связанные с оплатой лечения оперативника. И ему и отправили первые попавшиеся под руку бумажки.
– Я бегу в больницу, и прошу показать мне документ об оплате лечения, – рассказывает адвокат Трофимов, – мне действительно дают платежку. Но вскоре оказывается, что ГУ МВД со счета, на который все мы платим дорожные штрафы, переводит 200 тыс. рублей и пишет «за Ислама Хамерзаева». – рассказал Алексей Трофимов. – В основании платежа ничего не указывается: ни номера договора, ни номера госконтракта. Они просто взяли эти деньги, и перекинули каким-то образом на счет медицинского учреждения. Я начинаю понимать, что они просто Махонову показали, что заплатили…
Тенденция, однако…
Справедливости ради надо сказать, прецедент Ислама Хамерзаева далеко не первый для ГУ МВД Санкт-Петербурга. До него, также находясь при исполнении, были расстреляны сержанты вневедомственной охраны Дмитрий Воронин и Владимир Крутов. Они, проверяя документы приехавших «на гастроли» грабителей, были избиты и расстреляны. Воронин погиб на месте, а Крутов получил инвалидность и пулю в голове, которую не извлечь без риска для жизни. После долгих препирательств с ГУ МВД МСЭ присвоила ему третью, рабочую группу инвалидности и пенсию в 7560 руб. Предоставлять жилплощадь пострадавшему ГУВД отказалось.
Однако Имлам Хамерзаев пока верит в справедливость.
– Асет сказала мне, что Ислам очень верит в руководство – что они его не бросят. Он живет с этой мыслью. – рассказал адвокат Алексей Трофимов. – Я кстати спросил у Ислама, приходил ли к нему кто-нибудь от руководства, или хотя бы у сестры спрашивали о нем? Оказалось – нет, никого не было. В результате Ислам резюмирует: «Вообще-то, меня бросили как собаку, но я еще в них верю»…
– А верит Ислам, наверное, потому, что всю сознательную жизнь мечтал работать в милиции. В той милиции, в которой существовало оперское братство, и каждый посягнувший на жизнь милиционера знал – пощады ему не будет, и денег с него никто не возьмет. – пояснил Валерий Демин, ветеран Московского уголовного розыска. – Именно это братство помогло милиции выжить в «лихие 90», и не просто выжить, а заставить «братву» себя уважать.
Сегодня из тюрем начинают выходить авторитетные в преступном мире люди. За годы отсидки они хотят финансовую компенсацию. А деньги сейчас открывают тюремные замки и границы, решают, кому жить, а кому умереть. И ситуацию снова пора менять…
Андрей ФИЛАТОВ, Москва-Санкт-Петербург, специально для «Социнформбюро»
