Суд обязал администрацию Волгограда в течение шести месяцев обеспечить водоснабжением десять улиц и три переулка в Советском районе
В Верхней Ельшанке о централизованном водоснабжении никогда не слышали. Основными источниками здесь являются колодцы и родники.
По санитарно-химическим и микробиологическим показателям вода здесь не соответствует требованиям действующих СанПиН. На одной улице течет вода с преобладанием железа, на другой – в ней можно найти практически всю таблицу Менделеева.
Грязным оказался даже родник, облагороженный еще при жизни купца Александра Репникова. Местные жители говорят, что здесь у известного царицынского мецената была летняя дача с двумя замечательными прудами с чистой водой. Недавно проведенные заборы и анализ воды в роднике показали преобладание фосфора и ртути, а пруды сейчас вовсе превратились в болото.
Рассказывает староста Александро-Невского храма Виктор Малухин:
«Воды здесь нет. У кого есть скважина, тот еще как-то выкручивается. У кого нет – ищут воду, берут ее на пруду, в роднике или к соседям на поклон ходят, у которых скважины есть. Есть недалеко водовод, там была колонка лет семь назад, но ее сломали и не ремонтируют. Никому это не надо. Была еще одна колонка в начале улицы, но ее тоже сломали. А колодец некому чистить, специалистов таких уже нет».
Двоюродный брат Юрия Войтова – Владимир Войтов – живет в Верхней Ельшанке почти 65 лет. Собиратель старины, мечтает создать музей истории своей малой родины.
«Всегда жители поселка на коромыслах воду носили, – поясняет он, показывая на старенькие коромысла, оставшиеся от родителей. – Сельчане скинулись, у кого деньги были, и протянули небольшой водопровод. Довели его до почты, до магазина, к себе во дворы. Официально эта вода считается питьевой, но пить ее нельзя. У меня каждый месяц фильтр черный от примесей. Если скважину делать, то тоже дорого выходит. Например, на улице Тбилисской в 50 тысяч уложиться можно, а на Хвалынской – уже в три раза дороже выходит. Все зависит от глубины прохождения грунтовых вод. Я пробил скважину, но она всего семь метров. Повез воду на анализ, сказали: в ней много железа. Никакие фильтры не помогут. И использовать ее нельзя: ломаются котлы, стиральные машинки, большая накипь. Есть вроде хорошая вода на глубине 80-90 метров, но не факт. Да, и денег таких нет ни у кого. Сами посчитайте, если метр бурения стоит две тысячи рублей».
«У нас в Ельшанке было четыре колодца. И зимой, и летом ежедневно женщины на коромыслах носили воду, – вторит брату Юрий Войтов. – С годами одни колодцы засорились, из других вода ушла. Жители стали скважины бурить. Часто попадают на соленую воду: здесь недалеко Ергенинский источник. Можно найти воду с преобладанием сероводорода, а там, где я живу, она вроде нормальная и неглубоко залегает. Администрация наш поселок аппендицитом зовет. Вот на улице Хвалынской вообще нет воды. Все на родник идут. Последние анализы показали преобладание ртути и фосфора. Народ все равно ее пьет. А куда денешься?».
Павел Бесследнов пришел за водой на родник купца Репникова. Ежедневно он совершает пешую прогулку в полтора
«Средств на скважину у меня нет. Здоровье не позволяет устроиться на хорошую работу. Хожу на родник. Часть воды идет на чай, часть – на суп. В чистом виде совсем мало пью ее. Много ртути и фосфора? Ну, пока ночью не свечусь, и ладно. Иногда бутилированную воду покупаю, когда деньги есть. Купаюсь, стираю у брата. Он скважину пробил. Бани в Ельшанке нет. Раньше в баню на Даргору ездили, но ее, кажется, уже закрыли. Да и дорого сейчас в баню ездить», – делится инвалид.
Бывший преподаватель начальных классов, у которой учились многие жители этого злополучного поселка, ныне пенсионерка Лидия Вилкова двенадцать лет ведет переписку с чиновниками. Обращалась она к депутатам городской и областной дум, писала в администрации района, города, региона, в многочисленные министерства и ведомства. Дошла уже до президента РФ.
«Депутаты обещают, но когда выборы заканчиваются сразу о нашей проблеме забывают, – рассказывает Лидия Ивановна. – Комитет по строительству подтвердил, что проект есть, его стоимость 30 млн рублей, но с учетом инфляции теперь немного больше. В феврале во всех дворах, у кого есть скважины, были сделаны заборы воды, проведены анализы. По химическому, эпидемиологическому и биологическому составу вода не пригодна к употреблению. Рядом кладбище, у каждого во дворе септики. Мы пьем отравленную воду, в ней же и купаемся по старинке – тазик, ковшик и ведро. Многие страдают заболеваниями суставов, позвоночника, желудка. Так и живем. В газетах пишут, что миллионы тратятся на благоустройство парков, аллей,
При расставании Лидия Ивановна со слезами на глазах спросила: «А куда еще написать надо, чтобы воду нам дали? Мы обязательно напишем, и будем ждать очередного ответа».