Чем отличаются молодые российские партии от «системных», и можно ли считать состоявшиеся выборы репетицией выборов в Госдуму-2021.
Подведены окончательные итоги Единого дня голосования-2020. Это был последний ЕДГ перед выборами в Государственную Думу. Вопреки попыткам представить результаты воскресного голосования как однозначные, на деле они поставили больше вопросов, чем дали ответов.
Как повлияет появление новых партий на предстоящие выборы и политическую систему вообще, что происходит с рейтингом «партии власти», почему выборы радуют политиков с криминальным прошлым и какие неожиданные сценарии возможны на будущих кампаниях – «СоцИнформБюро» изучило ситуацию вместе с участниками политического процесса и наблюдателями.
Политическая система в России близка к исторической развилке, уверены маститые политические эксперты, не все из которых, впрочем, готовы озвучить такую позицию публично.
Процесс ускоренной политтрансформации запустил президент Владимир Путин, объявивший о конституционной реформе, а затем успешно проведший по этой теме общенародное голосование. Среди политологов общим стало мнение, что гипотетическая возможность Путина остаться в президентском кресле до 2036 года, действующему лидеру нужна не сама по себе, а как «пространство для маневра», чтобы обезопасить его непререкаемый статус в период так называемого «транзита». Проще говоря, смены поколений в госуправлении. Этот процесс неизбежно пройдет при активном участии следующего созыва Государственной Думы. Избрать его предстоит в 2021-м году, согласно действующему календарю выборов, в сентябре, но политнаблюдатели склоняются к версии, что выборы пройдут в марте или апреле 2021 года. Возможность проведения выборов в апреле озвучила и глава Центризбиркома Элла Памфилова, подчеркнувшая, что выборы желательно проводить во время школьных каникул (около 60% участковых избирательны комиссий в России располагаются в школах – прим. Ред).
Прошедший ЕДГ определил контуры, в которых, похоже, пройдут и выборы VII созыва Госдумы: конкуренция усиливается, равно как и административное давление. Значение партийных брендов снижается, а поддержку старых партий размывают партии, появившиеся в электоральных списках впервые – они играют не только на новизне, но и на иных факторах.
Пространственно-временной разлом
Необходимость освободить школы от учеников стала очевидной во время недавнего голосования. В условиях пандемии выборы проводили не в один день, а в три, забрав, таким образом, два дня у учебного процесса.
Результаты состоявшихся 13 сентября выборов оставляют неоднозначное впечатление. Сколько-нибудь углубленный анализ доказывает: доминирование провластных кандидатов не столь тотально и бесспорно, как может показаться на первый взгляд. Главный вывод понятен: общее сохранение лидерства «Единой России» и провластных сил вообще.
Все 18 действующих губернаторов выиграли свои выборы в первом туре. Худший результат при этом, разумеется, у «системной» оппозиции – в Смоленской области губернатор от ЛДПР Алексей Островский сохранил пост с результатом 56,5%. Все единороссы получили свыше 60%, а некоторые и больше 80%.
При этом результаты выборов в законодательные собрания субъектов по масштабам поддержки властей уже разительно отличаются. Всего в двух регионах из 11 результаты «Единой России» оказались чуть-чуть выше, чем в 2015 году – в Белгородской и Воронежской областях они избралась в региональные парламенты с 63,9% и 61,5% соответственно. В среднем на уровне региональных парламентов по сравнению с прошлым голосованием единороссы снизили результат на 11,4%. В десятке регионов и просто первое место, пусть и с результатом около 40% или даже ниже, всеми признано успехом.
В ряде регионов бросилась в глаза огромная разница в зависимости от уровня голосования. Например, в Костромской области результат губернатора Сергея Ситникова 64,7%, а «Единой России» на выборах в областную Думу всего 31,9%. В Калужской области единороссы набрали побольше – 42,4%, но разница с показателем губернатора Владислава Шапши (71,2%) также огромна. В республике Коми Владимир Уйба на выборах главы в условиях фактической безальтернативности (кандидата от КПРФ не допустили) получил 73,2%, а вот на выборах в Госсовет единороссы смогли набрать лишь 28,6%. Это тоже первое место, но ровно на 30% меньше, чем у этой партии было в 2015-м.
Еще более разительное сокращение поддержки получилось на выборах городских собраний. «Единая Россия» на всех таких выборах поддержку получила ниже, чем прежде, причем во многих городах на 20% и больше. Подсчет такой, впрочем, не совсем корректен. В целом ряде региональных центров успели перейти на мажоритарную систему – партийные списки отменили, и выбирать пришлось из одних лишь одномандатников. Из 22 представительных собраний региональных столиц, где состоялись выборы, в 8 городах партсписки ранее отменили. Среди них крупнейшие центры вроде Нижнего Новгорода и Новосибирска, а также города со сложной электоральной историей, например, наши соседи – Астрахань.
Руководитель «Политической экспертной группы» Константин Калачев отмечает, что перевод выборов на полностью мажоритарную систему усиливает и без того значимую роль личностей, снижая авторитет партий, включая крупнейшую партию. Гендиректор фонда «Прикладная политология» Сергей Смирнов считает, что результаты голосования за губернаторов вполне объяснимы.
– На любых депутатских выборах “Единая Россия” часто добирает мандатов за счет «мажоритарки». А что такое выборы губернатора? Это и есть мажоритарка. У нас вообще зачастую голосуют не за партию и не за программу, а за человека. С другой стороны, на уровне выборов в гордумы еще можно найти кандидатов-оппозиционеров, которые соответствуют ожиданиям избирателей и избираемым должностям. На уровне заксобраний сложнее, но тоже можно. А вот найти конкурентного кандидата в губернаторы от оппозиции – это зачастую проблема.
Смирнов также отмечает, что чаще всего оппозиция «в принципе не хочет» всерьез претендовать на избрание в губернаторы и любые другие должности в исполнительной власти – мэров, глав районов.
– Все хотят быть депутатами. У депутата фактически отсутствует личная ответственность. Его невозможно привлечь к уголовной ответственности, если он как-то не так проголосует. А работа в исполнительной власти – это реальная ответственность, в том числе уголовная. Не рассказывали про бывшего мэра Таганрога Владимира Прасолова, который попросту не подписывал финансовые документы. Он сам был выходцем из силовых структур, избрался от «Справедливой России» и считал, что любая подпись может быть обращена против него, – рассуждает Смирнов.
Кстати, в 2014 году Владимир Прасолов стал фигурантом уголовного дела по статье «Злоупотребление должностными полномочиями» и сперва был отстранен от должности, а чуть позже осужден на год лишения свободы. В вину ему вменили то, что после рекордного снегопада в Тамбове он выделил из резервного фонда бюджета города 5 млн рублей на уборку и вывоз снега, а подрядчик эти услуги оказал не в полном объеме.
Люди новые и старые
Эксперт Центра политической конъюнктуры (ЦПК) Михаил Карягин считает, что результаты прежде всего «показали приоритеты федерального центра», который уделяет главное значение контролю над выборами глав и заксобраний и только потом выборам муниципальным.
– По заксобраниям же не было поражений. Где были не очень высокие результаты, то добрали одномандатниками. Что касается городских выборов, то в таких условиях оппозиционные политические силы именно в них увидели лакуну (временно незаполненное пространство – прим. Ред) для своих амбиций. Истории успеха оппозиции, особенно на городских выборах, как говорится, очень волатильны. Каждый конкретный случай надо рассматривать отдельно. Так, в Тамбове список триумфально победившей «Родины» возглавлял бывший единоросс (экс-мэр города Максим Косенков, отсидевший несколько лет по обвинению в похищении человека. Своей вины не признал, а по возвращению из колонии возглавил региотделение «Родины»), – рассуждает Карягин.
По его словам, никакой явной «тенденции на демократизацию пока не будет».
– Наоборот, повышается партийная дисциплина. «Единая Россия» инициирует кампанию, чтобы главы регионов становились руководителями партотделений, – добавил эксперт.
В чем сходятся и эксперты и сами политики разных взглядов, так это в том, что выборы становятся более персонифицированными. Неинтересные, неяркие, без особых заслуг, но «удобные» люди будут попадать в депутаты намного реже. В обществе сформирован запрос на новые политические образы. Это уловили власти, в течение последнего года собственноручно запустившие или как минимум не мешавшие созданию ряда новых политических проектов.
Сергей Смирнов считает, что никакого «особого запроса» общества на новое представительство нет, скорее так решила власть.
– Я не считаю, что наша власть глупа или злокозненна. Более того, она пытается делать все правильно. Появление новых партий – это не какая-то блажь, а попытка дать возможность реализовывать принцип плюрализма, дать возможным представителям разных групп быть выбранными, в том числе и в Госдуму.
Политтехнолог вспоминает, что на выборах 2016 года «Единая Россия» не выставляла своих кандидатов на 19 одномандатных округах, чтобы позволить беспроблемно избраться сильным оппозиционным политикам. В этот раз такой расклад вряд ли возможен. Среди избравшихся таким образом был член ЛДПР Сергей Фургал, который затем стал губернатором Хабаровского края, а «Единая Россия» полностью утратила контроль над этим регионом. Чем это закончилось для самого политика, всем известно.
Но администрация президента по-прежнему хочет, чтобы был некий политический плюрализм, считает Сергей Смирнов. Возможно, именно для этого понадобились новые партии.
Три из них по итогам выборов 13 сентября попали в состав региональных парламентов, а значит, смогут выдвигать своих кандидатов в Государственную думу без предварительного сбора подписей.
Речь о «Зеленой альтернативе», которая прошла в заксобраниях Челябинской области и Коми, партии «За правду» во главе с писателем Захаром Прилепиным (парламент Рязанской области») и партии «Новые люди». Последняя стала самой успешной из свежих политических объединений, получив места во всех четырех заксобраниях, где выдвигала свои списки – в Новосибирской, Калужской, Рязанской и Костромской областях. «Новые люди» также получили 15% на выборах в городскую думу Томска.
Константин Калачев объясняет этот успех «удачным выбором бренда». И добавляет: «спасибо Марии Минчевой».
Напомним, известный политтехнолог Мария Минчева выходец из Волгограда. Она была здесь депутатом городской думы, возглавляла исполком реготделения «Единой России». А пришла в политику во главе молодежного движения «Новые люди». Константин Калачев в те годы также жил в Волгограде и работал заместителем мэра.
Мало найти удачный бренд, отмечает Калачев, он должен попасть в удачные руки, которые смогут развить первоначальный эффект.
– Всегда существует запрос на новое, в упрощенном виде именно на новых людей. Избиратель не стал погружаться в какие-то характеристики. Вот смотрите. У КПРФ, ЛДПР и базовый электорат «Единой России» это все люди среднего и выше среднего возраста. Женщины у «Единой России». Мужчины со средним образованием, с военным прошлым и среднего возраста выбирают ЛДПР. Коммунисты уверяют, они что популярны у молодого поколения, но я бы не стал этого утверждать.
Можно предположить, что запрос на новое есть у граждан ниже среднего возраста. Которые уже хотят своего представительства, но не видят его ни в Зюганове, ни в Жириновском. И это сработало. Кстати, уже не в первый раз. Когда-то у СРПС был классный лозунг «Молодых надо». Да и опыт «Гражданской платформы» был тоже ведь успешным, но на коротком временном отрезке. Есть первый успех, теперь партийная франшиза должна попасть в хорошие руки, искать хороших партнеров в регионах и не сливать их, то есть не повторять тех ошибок, что совершали «Партия пенсионеров», та же «Родина», – поясняет Калачев.
По оценке Михаила Карягина, с технологической точки зрения «За правду» вели примерно одинаковой интенсивности кампанию с «Новыми людьми», но выступили намного слабее.
– Это странно, ведь у них есть много того, что резонирует с сердцами россиян. Они жестко против гей-браков, за традиционные ценности, такой набор представлений обычного мужчины старше 40 лет. Возможно, они не смогли вытащить этого избирателя на участки.
Член бюро партии «Яблоко» Александр Ефимов уверен, что у новых партий обширные материальные ресурсы, которые не дают никаких гарантий.
– Чужие деньги считать не хорошо, но та же партия «Танчики» (Партия прямой демократии – прим. Ред) очевидно потратила много. То, что я видел в Воронеже, например, так их люди-штендеры чуть ли не через каждые 30 метров стояли. Глаза они мозолили, но результата нет. Люди не хотят никаких фэйковых партий, те результаты, где я следил, это показывают четко. Да, отдельные сильные личности набрали много. Неважно, от «Родины» или от «Справедливой России». В Воронеже неплохо отыграла партия «За Родину», но дело в том, что их вел человек, которого все в регионе знают. Голосовали за человека, а не мифическую политическую силу, которую не знают.
Михаил Карягин также уверен, что самая большая интрига в поиске новых фигур.
– И у новых партий есть проблемы с кадрами. И парламентские тоже имеют те же проблемы. Теперь все вынуждены искать новые политические лица, – резюмирует эксперт.
Беларусь как предчувствие
Сергей Смирнов уверен, что на выборах в Государственную думу «будет очень жесткая конкуренция»: “Все хотят быть депутатами Госдумы. Москва, большая зарплата и много иных преимуществ”.
Новые партии тут едва ли повлияют на сокращение конкуренции, уверены политологи. Наоборот, их появление в избирательных списках может способствовать уходу «системных», а также узнаваемых и, зачастую, владеющих хорошим материальным ресурсом кандидатов в их ряды. Фактически они отбирают голоса именно у «партии власти». Общее сокращение результатов единороссов на последних выборах прибавило в среднем 1% коммунистами и 2,4% ЛДПР. Получается, что весь результат новички забрали именно у «Единой России».
К тому же, многие единороссы, что по разным причинам периодически теряют позиции в партийных структурах, могут переходить в новые партии со своим опытом и ресурсами. Такое уже неоднократно бывало. Константин Калачев вспоминает, что в Волжском часть бывших единороссов с «непроходных» мест ушла в ЛДПР и выиграли выборы в городскую думу. В Ростове, привел пример Сергей Смирнов, бывший руководитель городской организации «Единой России» Михаил Емельянов тоже оказался «задвинут» в преддверии выборов в Госдуму 2007 года. Известный в регионе и уважаемый на федеральном уровне законотворец перешел в стан эсеров и с тех пор уже трижды избирался в федеральный парламент от «Справедливой России». Прежде Емельянов, к слову, был депутатом и до единороссов – от «Яблока».
Выдвижение от «Единой России» больше ничего не гарантирует, роль списков сокращается, а одномандатных округов растет. А вот круг «системных» партий вполне может расширится за счет новых политструктур. Константин Калачев говорит, что нельзя исключать, что и проект «Единая Россия» рано или поздно перезагрузят или вовсе поменяют на что-то другое.
– Когда нынешний глава политического направления в АП Сергей Кириенко был премьер-министром, то партии, особенно «партия власти», менялись буквально каждый сезон. Люди, которым интересно поучаствовать в политике, бывают с разной мотивацией. Для многих гораздо интереснее, да даже и проще будет вырасти внутри какого-то нового проекта, чем делать ставку на старый. Среди нового поколения зреет осознание, что политикой стоит позаниматься, – пояснил Калачев.
При этом, добавляет политолог, маститыми политиками, которые не хотят уходить с политической сцены, новые партии тоже могут быть востребованы.
– Куда деваться региональным политикам, которые по каким-то причинам не договорились с реготделением «Единой России»? В системные проекты. Не удивлюсь, скажем, если Олег Савченко (депутат Волгоградской областной Думы, экс-депутат Госдумы. Ранее выходил их рядов «Единой России» и пытался баллотироваться от партии «Пенсионеры за справедливость» – прим. ред) окажется «новым человеком».
По мнению Александра Ефимова, в обществе «все-таки началась» политизация. И касается она в первую очередь молодежи.
– Зарождается некое коммьюнити наблюдателей. Думаю, оно из своей среды уже выделит новых политических лидеров. Молодежь пришла наблюдать на выборы – от Навального, от «Яблока», от других сил – пришла, и от увиденного обалдела. От хамства, отсутствия юридической квалификации. Совсем молодые ребята доводили многоопытных членов комиссии простыми законными требованиями соблюдать процедуры. В Воронеже с десяток гипертонических кризов случилось на этих выборах. Ну, правда, сидит Марья Ивановна 20 лет и нарушает, даже не думая, что это именно так. Например, список соцстраха переписывая как список надомного голосования. А тут на нее впервые за 20 или 30 лет написали жалобу. Марья Ивановна в шоке.
Эта тема захватывает молодежь от 18 до 30 лет, они уже другие. Они хотят, чтобы голос был услышан, хотят права самим определять свою жизнь. Только по Воронежу это уже около 2000 человек, что вот получили опыт как наблюдатели. Я бы сказал, что это такая прото-Беларусь, которая рано или поздно даст плоды. Кстати, еще в мае не было никого, кроме профессиональных наблюдателей, кто хотел этим заниматься. Но, скорее всего, повлияли Хабаровск, Беларусь. Молодые люди видят эту картинку, которая не против чего-то, а про то, важно для них. Про уважение к себе. Увидели и пошли в наблюдатели.
Сможет ли эта молодая поросль активизироваться и определиться с политическими предпочтениями уже к ближайшим выборам, сказать сложно. Вероятнее всего, в этом цикле определяющими будут все-таки технологии: трехдневное голосование, использование административно-зависимого привода, а значит, ключевой становится роль наблюдения. Например, на местных выборах в Черноземельском районе Калмыкии на нескольких участках наблюдения не было вовсе. Там, где оно было, официальная явка составила от 24% до 29%, а на участках без контроля – от 51% до 91%.
Константин Калачев напоминает, что региональные или тем более местные выборы нельзя считать моделью для федеральных. Работающие в регионах политтехнологии не всегда применимы на общероссийском уровне. Испытания совсем иного уровня предстоят и новым партиям.
– Первый эффект пройдет и придет время разобраться по существу. Найдутся те, кто предъявит, кто вырос в пробирке, кто “мурзилка” и так далее. Традиционные партии вполне в состоянии это сделать. Хотя те же КПРФ в отношении КПСС и «Коммунистов России» почему-то особо не старались в этом смысле, – констатирует Калачев.
Добавим, что ни в Волгоградской, ни в Астраханской области на последних выборах муниципального уровня кандидатов от новых партий не было.
